- В смысле нельзя? - шестой раз спросила Лили у тощего слизеринского старосты. Тот смотрел на нее с таким видом, как будто она не первокурсница, а помесь глизня и канарейки: удивительно, очень мерзко и непонятно, как вообще такое произошло.
Лили, в свою очередь, старалась не смотреть на лицо старосты, и вместо этого пялилась на камни слизеринского подвала, куда она пришла проведать Северуса, потому что за ужином им не удалось поговорить, а ей нужно было столько всего рассказать! Лили искренне не понимала, почему ей нельзя зайти на минутку в слизеринскую гостиную. Она же не жить там собралась, ей-Мерлин.
- Я ненадолго, - оживилась Эванс, найдя убедительный аргумент, - на минутку зайду, мне к... э-э-э... другу. Ненадолго, да, - последнюю фразу она пробубнила уже менее увереннно, потому что слизеринец не двигался. Вообще. И, когда вновь смутившаяся Лили, начала неврно ковырять рукава мантии, парнишка вдруг заржал так звонко, что Эванс от испуга уронила книжку, которую принесла для Северуса.
Дело явно провальное. Лили нахмурилась и посмотрела на старосту уже обиженно, чем вызвала еще один приступ смеха
- Ты староста, верно? Старосты должны отвечать за своих студентов, - это было то, что Лили успела узнать за эти два дня, - пожалуйста, передай это Снейпу, он первокурсник, - Эванс вручила тоненькую книжку с забавными историями старосте и быстро ушла, стараясь не слышать невнятные "передам, ага" и "вот умора".
Уши горели так сильно, что стали почти такого же цвета, как и волосы.